Меньше всего это напоминает праздник. Несмотря на то, что на кухне, в углу, стоит елка, с трезубцем вверху.
Окна завешаны одеялами, на лестнице в коридоре - мешки с песком: казарма только внешне кажется сонной и пустой, люди внутри воюют четвертый год, готовы ко всему. Само здание находится в центре поселка, на первом этаже - магазин секонда и салон красоты, между вторым и третьим этажами стоит автоматчик, чужих не пропускает. И чужие сюда и сами не пойдут. О том, что здесь стоят украинские военные, с «той» стороны прекрасно знают - когда был последний обстрел Новолуганского, сюда тоже били – снаряд летел прямо в казарму, но попал в сосну, растущую напротив здания. Срезал ствол, срикошетил, побил машины военных. Следы обстрела можно увидеть по всему поселку - покрошенный асфальт, разбита вывеска на детской площадке, несколько глубоких ям в парке. Следы от огня на церковной стене. Выбиты окна в старых хрущевках, некоторые уже отремонтированы, с новыми стеклопакетами, некоторые и дальше чернеют холодными провалами: очевидно, во многих квартирах никто не живет. В разбитом окне трепещет грязно-белая занавеска. Будто кто-то капитулирует. Проходим улочками, смотрим, собственно, куда прилетали. Местные на нас не обращают внимания - похоже, привыкли. Заброшенный детский сад, небольшой базарчик – черный блестящий чернозем пристает к подошвам, прошлогодняя трава мокрая и тяжелая под декабрьскими осадками, за два дня завершается этот год - четвертый год войны.
«Смотрите, - показывает военный на памятник, - видите там отпечаток звезды? Попросили местных ее убрать. Там еще лента была «георгиевская». Мы говорим, лента пусть остается, лишь покрасьте ее в желто-синий цвет. Они не согласились, просто сняли ее. Это если вам интересны настроения местных».
О настроениях местных с военными говорить вообще интересно. Хотя их показания всегда следует воспринимать осторожно: не каждый местный решится с военными быть откровенным.
«Они хоть понимают, кто их обстреливал?» - уже, сидя в казарме, на кухне, спрашиваем у знакомой. Знакомая – харьковчанка, воюет в добровольческом подразделении, вместе со своим мужем.
«Кто-то понимает, - отвечает она, - кто-то убежден, что это украинцы стреляют сами по себе». «Люди разные, - добавляет. - Местная, так сказать, интеллигенция, то есть люди с высшим образованием, поддерживает Украину. Так вот получается».
Последние дни в поселке тихо. Лишь иногда воздухом встряхивает. Танк, комментирует кто-то. Особого внимания на это никто не обращает – стреляют далеко, волноваться нечего. Военные сходятся к столу – приехали гости, всем хочется поговорить, каждому есть что рассказать. Командир разведчиков рассказывает, как занимали села в «серой зоне». Вспоминает о фермере, у которого остановились. Тот, встретив военных, с ходу высказался в поддержку ВСУ, правда раскритиковал на всякий случай добровольческие батальоны. Когда узнал, что перед ним добровольцы - испугался и приготовился к худшему. Тем более – добровольцы изъяли у него незаконное оружие. Поселил военных в кухне. «На столах стояли запасы домашнего вина. Десять больших кастрюль, ты представляешь!» - с восторгом рассказывает разведчик. Когда добровольцы за пару недель съехали, фермер с изумлением обнаружил, что его запасы алкоголя остались нетронутыми. Не знаю, повлияло ли это как-то на его настроении.
Воевать за свою страну
На обратном пути подбираем в Харьков одного из бойцов. По дороге рассказывает свою историю. Бизнесмен из Макеевки, поддерживал Майдан. Весной 14-го их стали вылавливать. Его предупредили знакомые, успел убежать. Бросил все, что имел, перебрался в Харьков. Долго пытался попасть на передовую. «Тогда даже за деньги не хотели мобилизовать. Ну вот поэтому я здесь», - говорит о своем батальон. «Вообще это честь - воевать за свою страну. Не каждому поколению выпадает», - добавляет.
Говорит самом деле без пафоса, видно, долго это все себе обдумывал. Говорит по-русски. Как и все добровольцы, которых здесь видели. Харьковчане, днепропетровцы, схидняки, одним словом – встречают на фронте четвертую новогоднюю ночь, воюют за свою страну.
Уже в Бахмуте начинаешь обращать внимание на новогодние огни и украшения. Ну да - впереди праздник, война остается позади. Позади остается черный тяжелый грунт неубранных полей. Позади остается холодное низкое небо над «серой зоной». Позади остаются забитые фанерой окна мирного населения и бойницы армейских казарм. Чем дальше больше елок и яркой рекламы. Харьков целом тонет в свете и мишуре. Улицы забиты поздравлениями от президента и мэра. В магазинах не протолкнешься, в ресторанах нет свободных мест. Ну да – все не могут жить войной, война утомляет, война измучивает, истощает. Особенно тех, кто не имеет к ней никакого отношения. Всем хочется покоя. Всем хочется уюта. Все хотят чуда.
Вот только чуда не будет. Будет война. И выстоять в ней можно только всем вместе - и схиднякам, и захиднякам, и военным, и гражданским. Независимо от настроений.
Сергей Жадан – поэт, прозаик, переводчик, общественный активист
